День защитника

Нам позарез не хватает Героя. Современного защитника Отечества, выводящего Россию на первые места в состязании технологий, организующего невиданные производства и обеспечивающего впечатляющие научные достижения. Героя-предпринимателя, инвестора, инноватора, строителя новой экономики.

Что, собственно, происходит с нашей страной? На фоне отсутствия сколько-нибудь заметного «прорыва» в науке, технологиях и в сфере управления включились факторы коллективного эгоизма. Значительная часть представителей старшего поколения, лишенная возможности что-либо существенно изменить, начинает самоустраняться от поиска выхода из сложившейся ситуации. «Мы свое отжили, теперь дело за молодыми», «После нас хоть потоп!» Знакомо, не так ли? Меньшая же часть буквально вопиет: «Отечество в опасности!» Но кто сегодня слушает мэтров? Пусть даже мэтры при ученых званиях и немалых должностях. Ведь они не «у руля».

Часть поколения среднего возраста как-то приспосабливается, мигрируя в центры принятия административных решений, где «на тактическом уровне» небезуспешно решает насущные житейские проблемы, попутно поддерживая небывалый всплеск коррупции и воровства по всей вертикали институтов управления и контроля. Вплоть до самых высоких.

Наступил период «воинствующего прагматизма». Будущим никто не интересуется. И не случайно, что система образования, да и наука, прокладывающие обществу «тропинку в завтра», пришли в упадок. Они просто не востребованы. Мало-помалу — «мирно» или в техногенных катастрофах — останавливаются промышленные предприятия, лишенные притока квалифицированных кадров и нового технологического оборудования (своего нет, а чужое купить не на что). Плохо образованная молодежь, в силу скудости кругозора и знаний не имеющая возможности хотя бы понять, что происходит вокруг, активно пополняет ряды низкоквалифицированного персонала, «силовиков» и чиновничества. А все более редкие «светлые головы» продолжают уезжать за границу, лишаясь возможности оказывать влияние на судьбы родины.

Все это особенно грустно, поскольку лишь с помощью научного анализа возникших проблем можно сформулировать истинные цели, путь к достижению которых приведет к выходу регионов из тупика. Всякого рода административный волюнтаризм здесь абсолютно неприемлем, однако до сих пор остается единственным методом «решения наболевших проблем».

А ведь существует еще фактор времени. Ни одно управляющее воздействие невозможно осуществить мгновенно! Как минимум должна быть сформирована материально-техническая база планируемых преобразований и подготовлены кадры — специалисты, чья квалификация будет достаточной для решения возникающих научно-технологических задач. Одно дело — начинать создание комплексов второго передела и тонкого органического синтеза на базе действующих угледобывающих предприятий (понимая тенденции снижения рыночного интереса к углю как к топливу, но имея задел кадрового потенциала работающего предприятия и опираясь на инвестиции из сфер малотоннажной химии). И совсем другое — пытаться реанимировать депрессивный район, где большая часть оборудования и шахт уже изношена до крайней степени, львиная доля персонала пребывает в предпенсионном возрасте, а условия жизни абсолютно непривлекательны для молодых специалистов. Да и самих-то специалистов нет, не говоря уже о молодых. Цена вопроса в этом случае возрастает настолько, что сама целесообразность каких бы то ни было действий на таких территориях у любого инвестора не вызовет ничего, кроме больших сомнений. Нередко положение не спасает даже административное объединение экономически неблагополучного района с регионом-донором, о чем регулярно толкуют в Думе. Кстати, много ли у нас сегодня таких «доноров»?

Старый советский лозунг «Догнать и перегнать!» при всем своем задоре и оптимистичности в условиях нынешних реалий, к сожалению, не работает. Почему? Да просто потому, что страны, проигрывающие экономические схватки, оказываются в «потенциальных ямах» в силу низкого уровня производительности труда, высоких издержек производства, малой инвестиционной привлекательности и нехватки капитала. Эти потенциальные ямы не зря именуют «ловушками». Ведь они способны в течение неограниченного времени удерживать попавшие в них отрасли и целые экономики. А значит, для того, чтоб хотя бы начать кого-то «догонять», сперва необходимо как-то из этой ловушки выбраться.

ВЫСОТЫ ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ ЗНАНИЙ РОССИИ ПРИДЕТСЯ ШТУРМОВАТЬ С ТОЙ МОЛОДЕЖЬЮ, КОТОРУЮ УДАЛОСЬ ВЫРАСТИТЬ. ДРУГОЙ У НАС НЕТ…

Несколько лет назад, исследуя проблему «потенциальных ям» в отечественной электронике, я беседовал со многими руководителями предприятий отрасли — как с бывшими, так и с действующими. Итог общения, признаться, был неутешительным. Мои собеседники неоднократно подчеркивали комплексный характер высокотехнологического производства и его чрезвычайную зависимость от наличия действующей кооперации поставщиков сырья и оборудования. Будучи единожды нарушенной (сказано было круче — разгромленной), такая кооперация восстанавливается с огромным трудом, поскольку предприятия, прежде участвовавшие в цепочках, либо прекращают существование, либо перестраивают технологические линии на выпуск другой продукции. В нашей стране жертвами этого сценария оказались в том числе заводы и КБ, которые разрабатывали оборудование, используемое при производстве материалов для микроэлектроники и выпуска микросхем.

Итог: технологическое оборудование, а также комплектующие и сырье для большинства отраслей России сегодня дешевле покупать за границей (а очень многое мы до сих пор и вовсе не научились выпускать). Вот она — «потенциальная яма» в действии. Так обстоит дело с выпуском полимеров и красителей, продуктов тонкого органического синтеза и высокотехнологичного сырья, лекарственных форм и медицинского оборудования, решений для биотехнологии и генной инженерии… Список далеко не полный.

К счастью, не все возможности еще потеряны. И самая удивительная из них заключается в самом факте нынешней глобальной схватки экономик. Нужно научиться производить что-то такое, чего еще никто не умеет (в венчурной индустрии такие технологии именуют «destructive technologies», поскольку прорывные инновации способны не только «отправить в архив» прежние подходы, товары и услуги, но и создавать новые рынки), формировать индустрию знаний и выходить на мировой рынок с собственным востребованным продуктом.

Выражаясь военным языком, это тактика «нападения», навязывания противнику своих правил. Впрочем, как показали результаты моделирования, проведенные в ИПМ РАН, существуют и некоторые другие (назовем их «оборонительными») возможности. Например, развитие транспортной инфраструктуры Сибири и Северного морского пути.

Так или иначе, все эти возможности предполагают не «выпрыгивание» из «потенциальной ямы», а скорее «туннелирование» — выход на мировой экономический уровень «в обход», путем инноваций. Важнейшими элементами этой стратегии являются три фактора: принципиальное видение своего будущего продукта на мировом рынке, наличие человеческого ресурса, позволяющего осуществить задуманное, и — государственная поддержка (поскольку своими силами отечественный бизнес с этой задачей не справится). Кроме того, из-за высоких рисков, присущих исследовательской работе, без которой в инноватике не обойтись, интерес участников рынка к рискованным экспериментам может оказаться и вовсе незначительным (что мы и наблюдаем сегодня, как следует из представленной в январе стратегии инновационного развития страны до 2020 года; подготовлено Минэкономразвития).

Итак, нам нужно придумать, а затем научиться изготавливать и продавать на мировой арене новые продукты. Причем такие, производство которых возможно в условиях разрушенной инфраструктуры и кооперации. Продукты, обладающие огромными рыночными перспективами.

Говоря о будущих научно-технологических успехах России (в последнее время о них говорят все, даже астрологи и провидцы, что вообще-то внушает тревогу), важно понимать: никаких таких успехов у нас не появится, если некому будет создавать для них научную и технологическую базу 2 .

Сам по себе этот тезис не нов, он многократно повторялся и повторяется с разных трибун. Но… видимо, слишком сильна в нас надежда на чудо. Ведь никаких реальных попыток остановить процесс распада системы воспитания и подготовки смены в нашем обществе до недавнего времени не предпринималось. И даже анонсированные на высшем уровне в конце прошлого года меры по восстановлению системы дошкольного воспитания, государственной поддержки талантливой молодежи, — встречены были далеко не однозначно. Показательно: комплекс президентских инициатив, озвученных в традиционном Послании Президента Федеральному собранию, в СМИ быстро окрестили «детской неожиданностью». А многие эксперты даже не смогли разглядеть принципиальной разницы между обычными социальными программами поддержки населения и предлагаемыми — по существу — инвестициями в будущее страны. Поразительно и — достойно сожаления.

Увы, эффект «потенциальной ямы» в полной мере проявляется не только в экономике, но и в других сферах, таких как образование и подготовка кадров. Двадцатилетний период невостребованности качественного образования пришелся на два средневозрастных поколения россиян, которые на своем опыте убедились в бессмысленности усилий, прилагаемых для получения знаний. Многие из них за эти годы успели сами стать педагогами. А тут чудес не бывает. Недоученные учителя не могут обеспечить качественное обучение своих учеников. Для этого им слишком многое нужно наверстать самим. Кстати, то же самое касается и бизнес-специальностей: маркетингу, менеджменту, корпоративным финансам и азам инвестирования у нас учат чаще всего не опытные топ-менеджеры, не бизнесмены и даже не «сбитые летчики», а — теоретики, никогда в жизни не нюхавшие предпринимательского пороха.

Известная всем статистика, свидетельствующая, что Россия быстро приближается к статусу страны со всеобщим высшим образованием, никого не должна вводить в заблуждение. В последние годы стремительно сокращается число детей, успешно осваивающих всего лишь программу средней школы. В то время как количество специалистов с высшим образованием бьет рекорды. Чудо? Отнюдь. Большинство нынешних студентов вузов, говоря простым языком, просто покупают в рассрочку документ об образовании. Возможно, кому-то из молодых читателей это мое заявление покажется необоснованным. Однако убедиться в его справедливости очень просто. Достаточно раскрыть сборник задач для вузов по своей специальности, изданный в годах эдак 70-80-х, и попытаться самостоятельно (честно, для себя, «без дураков») выполнить пару-тройку упражнений. Думаю, все сомнения и обиды исчезнут сами собой… А ведь за прошедшие годы сложность научно-технологических задач, которые сама практика ставит перед учеными и инженерами, значительно возросла. И что будем делать?

Знакомьтесь: Роналд Инглхарт (Ronald Inglehart), профессор Мичиганского университета, руководитель глобальной исследовательской программы World Values Survey (WVS, «Всемирное исследование ценностей»), автор нашумевшей книги «Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития». В декабре прошлого года профессор Инглхарт возглавил российский социологический проект в рамках программы мега-грантов Министерства образования и науки.

Важнейшим результатом опубликованного недавно отчета WVS явился вывод о том, что россияне по самоощущению являются самым несчастным народом мира. Утверждается, что при сопоставимых условиях жизни так скверно себя не чувствуют граждане ни одной другой страны мира. При этом постоянный гнет неосознанных печали и грусти часто обусловливает стремление «поправить самочувствие» при помощи спиртного.

По мнению профессора Инглхарта, благополучие государства и индекс счастья жителей связаны нелинейной зависимостью. Экономический рост бедной страны вызывает увеличение числа людей, ощущающих себя счастливыми, но так происходит до определенного предела. Дальнейший рост экономики государства не приводит к появлению большего количества счастливчиков. В России при имеющемся уровне экономического развития индекс счастья катастрофически мал. Роналд Инглхарт на основании социологических исследований, которые он проводит уже более 30 лет, пришел к убеждению: все это — следствие распада СССР в 1991 году.

Умеешь — значит, знаешь! Не умеешь — учись дальше… Этот простейший критерий, взятый на вооружение многими финскими педагогами (следовательно, при поддержке государства!), уже сумел нанести ощутимый удар по традициям «copy-paste»: во многих школах отменили письменное реферирование.

По словам журналистки Анны Довгань, в Финляндии во многих школах отказались от письменных домашних заданий по гуманитарным предметам. Зато учеников просят анализировать и сравнивать информацию, устно формулируя свое мнение. То есть собственное мнение нельзя «списать» или скачать из «Википедии». В России же практика «защиты» добытых в Интернете рефератов стала повсеместной.

И вот еще что. Никого отчего-то не тревожит то обстоятельство, что в стране угрожающими темпами растет число детей с отклонениями в развитии, физически слабых, страдающих хроническими заболеваниями. Психическое здоровье даже школьников начинает внушать тревогу специалистам — пугающая статистика суицидов в среде молодежи свидетельствует о явном неблагополучии. А ведь именно с этой молодежью России придется штурмовать высоты экономики знаний. Другой у нас нет. Хватит ли у нашего «поколения Y» сил — физических и моральных?

Армия защитников Отечества нового типа — это «спецназ» инноваторов, изобретателей, создателей новых технологий. Вот только сами по себе с поставленной боевой задачей они не справятся. К тому же возникает множество других непростых вопросов. Мы много говорим о перспективах прорыва на мировой рынок с новыми видами продукции и технологий. Но ведь очевидно, что этим будет заниматься далеко не все население страны. Стало уже общим местом приводить примеры с миллиардным объемом экспорта программного обеспечения Индией. Но что с того? Разве все граждане этой страны заняты в высокотехнологичном бизнесе? Или уровень жизни в Индии уже невероятно высок?

Вопросы эти вполне применимы и к России. Например: кто будет выпускать продукцию традиционных технологий для собственного потребления? А ведь за этим — не только некий абстрактный «внутренний рынок», но и совершенно конкретные рабочие места для населения страны.

И тут мы снова, в который уже раз, вынуждены вспомнить о существовании «потенциальных ям», поглотивших целые отрасли отечественного производства. Производить «свое» невыгодно, потому что купить «чужое» оказывается дешевле.

Глубина «ям» определяется издержками производства, которые зависят, в частности, от производительности труда (да и экономического климата в стране в целом). А производительность труда — напрямую зависит от технологии, совершенствовать которую в нашей власти. Но для этого нужны те, кто сумеет такое сделать. Не обязательно ученые, но обязательно — изобретатели и рационализаторы (жаль, у нас сегодня даже слова эти воспринимаются с оттенком легкой неприязни). Кто возьмется выпестовать нужное количество таких людей? Кроме государства — некому.

В конкретных условиях, сложившихся сегодня в России, государство в лице специальных созданных институтов должно стать главным инноватором, венчурным инвестором и основным идеологом собственного прогресса. А если так, полезно озаботиться скорейшим созданием системы научного прогнозирования и целеполагания. Кто не видит цели, тот никуда не придет.

Говоря о формах взаимодействия государства и бизнеса, нельзя не вспомнить еще об одной «потенциальной яме» — отсутствии доверия бизнеса к государству. Ну, или как минимум — к его представителям, с которыми приходится сталкиваться ежедневно. Это очень опасная «яма». И «роет» ее само государство руками чиновников-мздоимцев и бесчисленных контролеров.

Тем временем выход из кризиса доверия вполне возможен. В частности, патентная защита новаций нередко непосильна для творцов нового. А значит, финансирование (или хотя бы софинансирование) должно взять на себя государство. Отрадно, что эта логика уже реализуется путем создания Инфраструктурного фонда Российской венчурной компании.

Выделять гранты исследователям и не отбирать от 40 до 60% этих сумм обратно в виде налогов и начислений, отменить практику предоставления грантов только юридическим лицам, обеспечить персональное получение средств исследователями — важные шаги к укреплению партнерского доверия. Что ж, здравые идеи на сей счет фигурируют в стратегии «Инновационная Россия — 2020». Если начать всерьез финансировать разработку технологий (в том числе и традиционных) с условием (и даже — требованием!) превышения мирового уровня качества и производительности труда, то инженерные таланты потянутся к государственным задачам.

До середины прошлого века экономисты склонялись к мнению, что «человеческий капитал» характеризует лишь сумму накопленных профессиональных знаний и способность населения к труду. Принято было относить к непроизводственным затратам расходы, направляемые на воспитание и обучение.

Ныне точка зрения на суть и значение этого понятия коренным образом поменялась. Высокое качество человеческого капитала становится обязательным условием успешного осуществления преобразований в государстве, реформ, технологического обновления, преобразований экономики. И главной составляющей здесь оказывается образование.

Основываясь на теории человеческого капитала, успешно перестроили свою экономику Швеция, Финляндия и многие другие страны. Ею пользуются экономисты, озабоченные проблемами выхода из кризисных обстоятельств. Наконец, это еще и основа всей глобальной венчурно-инновационной индустрии, в которой Россия так стремится занять подобающее место.

Победно завершившиеся отечественные войны в художественном изложении перекочевали на экраны кинотеатров, затем — телевизоров, потом — мониторов. К ним добавились кинопобеды «крепких орешков» над мафией, террористами и инопланетными агрессорами. Победное шествие продолжают мужественные российские парни, успешно справляющиеся с заданиями в «горячих точках» и офисах криминальных авторитетов. И везде — одни победы и ничего, кроме побед.

По законам психологии зритель всегда ассоциирует себя с успешным героем фильма. Следовательно — с победителем. Кинокартина, где такого героя нет, обречена на провал. Внимание! — на такой же провал обречены все, даже самые эмоциональные призывы, цель которых — разбудить общественное мнение и обратить внимание на продолжающееся уже многие годы отступление, а точнее сказать — «драп деморализованных российских сил» на всех фронтах мировой экономики.

«Война» государств за место в системе мирового хозяйства продолжается. Она не так заметна, как реальные боевые действия со стрельбой, но не менее реальна по своим конечным результатам. А результаты таковы: победители становятся мировыми лидерами, определяющими пути развития и «правила игры». Проигравшие — в полной мере ощущают на себе все «прелести» положения аутсайдера. Включая отсутствие контроля над собственной экономикой, финансовой системой и даже территорией. Плюс к этому — стабильно низкий уровень жизни, демографические проблемы, отсутствие перспектив. И все это без эффектной военной машинерии, без обмена ядерными ударами, без рейдов в тыл врага. Тихо и практически необратимо.

В книгах, на телевизионном и киноэкране (а также в СМИ, в полемике, в государственной идеологии, наконец) нам позарез не хватает Героя. Современного защитника Отечества, выводящего Россию на первые места в состязании технологий, организующего невиданные производства и обеспечивающего впечатляющие научные достижения. Героя-предпринимателя, инвестора, инноватора, строителя новой экономики.

Без соответствующей идеологической поддержки не обходилась прежде ни одна военная кампания. «Тихая война экономик» — не исключение.

1 Классические примеры: районы добычи угля на востоке страны, тяжелое машиностроение и «оборонка» во многих региональных центрах.