Кузьминов против Навального, или Памяти 94-го ФэЗэ

«Как только подобные открытые дебаты станут обычным делом — это будет совсем другая страна», — написал(а) пользователь peplustr на youtube в комментариях к дискуссии Кузьминова и Навального . «Надо так все законопроекты обсуждать», — пишет пользователь FactorOZZZ. Представьте себе — без малого 53 тысячи просмотров всего через сутки после встречи. И значительная доля комментариев — о том, что принимаемые в России законы надо обсуждать именно так: публично, честно и профессионально.

Пожалуй, это главный, самый значимый итог встречи ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова и известного блогера, основателя антикоррупционного сайта «Роспил» Алексея Навального . Встреча состоялась в пятницу, 18 марта, поздно вечером, и длилась три с половиной часа. В блогосфере ее уже растащили на текстовые и видео-цитаты. Но ни одна цитата, вырванная из контекста, из логики и драматургии этого потрясающе интересного действа, не даст представления о том, что же все-таки произошло в пятницу вечером в Вышке.

Эту дискуссию еще до ее начала окрестили «дуэлью», а после ее завершения тысячи людей принялись судить: кто же победил: Кузьминов или Навальный? Спорят до сих пор. И вероятно, будут спорить еще долго. И не просто потому, что оба дуэлянта — широко известны и уважаемы многими россиянами. Дело в том, что дуэль эта, по большому счету, была на тему — как нам жить дальше?

Но прежде чем говорить о победивших и проигравших, следует обозначить, из-за чего, собственно, сыр-бор.

Ректор ВШЭ пригласил блогера Навального на публичную, транслируемую в онлайне дискуссию. Поводом для приглашения стала опубликованная Навальным в своем ЖЖ запись, в которой тот фактически обвинил ВШЭ и Министерство экономического развития: они, мол, подготовили концепцию Федеральной конкурсной системы (ФКС), которая «развяжет руки» коррупционерам при осуществлении государственных закупок. Кузьминов ответил на выступление блогера на сайте Вышки, и предложил продолжить дискуссию лично — и публично.

Другие действующие лица (но далеко не второстепенные, как станет понятно далее) этой драмы, это: Евгений Ясин, научный руководитель ВШЭ; Алексей Лихачев, заместитель министра экономического развития; Лев Якобсон, первый проректор ВШЭ. Перечисляю не всех выступавших, и тем более не всех присутствовавших в плотно забитой аудитории Вышки, а только тех, кого буду цитировать ниже — чтобы затем не отвлекаться на должности и регалии.

Надо понимать, что концепция ФКС появилась не по прихоти МЭР: президент Медведев в послании Федеральному собранию в конце ноября прошлого года раскритиковал действующий 94-ый закон. Тогда Медведев вспоминал, что нецелевые расходы при госзакупках, включая прямое воровство и «откаты», составляют не менее 1 триллиона рублей. Президент потребовал, чтобы к 1 апреля были подготовлен проект нового закона о госзакупках. Более того, концепция ФКС — не единственный новый документ на тему госзакупок. Кроме ВШЭ и МЭР, проекты на ту же тему подготовили профильный комитет Госдумы и Федеральная антимонопольная служба.

Погодим еще немного с ответом на вопрос кто же победил в дуэли. Потому что часть доказательная — аргументация, наличие цифр, фактов и даже выбираемая обоими дуэлянтами лексика — здесь предельно важны. А говорили дуэлянты (крайне сжатое изложение) вот о чем.

Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов предлагал прежде всего разобраться, в чем состоит необходимое расширение законодательства о госзакупках. Он даже подчеркивал: «Называйте как хотите — 94 ФЗ или ФКС». И говорил о деталях, которые вызывают такой накал в обществе.

Первая большая проблема действующего закона — в том, что его разработчики не поняли и не учли, что у товара есть не только цена, но и качество. Включая стоимость эксплуатации. Но участники рынка это хорошо понимают. И обувают государство, где можно и как можно. Либо через фирму-специалиста по выигрышу всех конкурсов, либо через сговор, по итогам которого конкурс объявляется несостоявшимся.

Вторая проблема 94ФЗ, по мнению Кузьминова — в том, что «эффективность расценивается не по достигнутому результату, а по формальному соблюдению процедур. Чиновники боятся только нарушить процедуру. Претензии к конкурсу есть? Хотя всем очевидно, что результат не достигнут».

Далее Кузьминов разбирал «две отдельные песни». Проблемы, не имеющие непосредственного отношения к 94ФЗ, но способствующие возникновению коррупции в сфере госзакупок.

«По моей оценке, от трети до половины потерь бюджета происходит не из-за недостатков 94ФЗ. Это существующее в бюджетном кодексе и яростно отстаиваемое министерством финансов запрещение переноса неиспользованных средств по контрактам на следующий год. Что это такое? Ты сорвал контракт, и начинается шантаж заказчика. Потому в массовом порядке секретно сдают в марте, а закрывают все в декабре, трясясь перед возможной проверкой. Мы сами, своими руками толкаем бюджетных заказчиков к коррупции».

И еще одна «отдельная песня» в изложении Ярослава Кузьминова. «Это электронные площадки. На них крутятся триллионы бюджетных денег. Так называемый постоянный остаток — больше 200 миллиардов рублей. Каждый мало-мальски знакомый с практикой отечественной бюджетной системы скажет, что где-то один или полпроцента от этой суммы любой банк радостно отдаст тому, что эти деньги приводит. И ожесточенная борьба некоторых чиновников сначала за то, чтобы эти площадки отобрать, а потом ограничить их число, не пускать новых вызывает у меня сомнение… Я предлагаю перевести электронные площадки на площадку Федерального Казначейства. Деньги-то бюджетные. Просто чтобы больше никто никого ни в чем не подозревал».

Достаточно пространные цитаты в данном случае совершенно необходимы — иначе ускользнет сам предмет спора.

Алексей Навальный в ответ заявил, что 94-ый закон — эффективное средство, помогающее противодействовать коррупции, а принятие ФКС будет похоже на замету дрезины, пусть тихоходной, но работающей, на неработающий «летучий корабль».

Блогер Навальный говорил красиво. Хлестко, громко, метафорично. «Я не верю в вашу возможность строить летучий корабль», «с 1990-х годов у нас идет отрицательная селекция. И нормальные и честные люди редко попадают в те места, где распределяют деньги», «общество больно недоверием и у него есть основания для этого!». И еще множество образов, с лейтмотивом «воруют все».

Но знаете, если очистить дискуссию от эмоций, личных пристрастий и неприязней, обвинений и лозунгов, спора, в общем-то, и не было. Была встреча либерала-идеалиста (Навальный) и либерала-рационалиста (Кузьминов). Потому что и тот, и другой говорили о необходимости борьбы с коррупцией. И предлагали способы борьбы с ней.

Навальный занимается важным делом — вытаскивает на суд публики конкретные «кривые» государственные закупки. К сожалению, это практически все, что можно сделать в сложившейся ситуации. Но по сути — это наскоки сбоку, в то время как необходимы структурные перемены, о которых говорят ученые ВШЭ.

Обсуждение темы отмены или не отмены 94ФЗ проходило настолько горячо, что, пожалуй, заслуживает отдельного описания.

Ярослав Кузьминов говорит, что совершенно неважно, как называется закон, главное — его содержание. О нем, содержании, и говорит.

Алексей Навальный вновь и вновь обвиняет представителей ВШЭ и МЭР в желании уничтожить полезный 94ФЗ.

Алексей Лихачев поясняет, что концепция ФКС не содержит требований о срочной отмене 94 ФЗ. Просто, объясняет Лихачев, «закон, который мы делаем на замену 94-го по поручению президента, подразумевает внесение целого ряда поправок в смежное законодательство, и естественно отмену старого 94-го, поскольку он есть редакция нового. И никакой революционности здесь не предусматривается».

Лев Якобсон объясняет всем присутствующим (как модератор): «Есть две версии трактовки того, что здесь (в ФКС — ЕЗ) написано на второй странице. Одна версия — г-на Лихачева — что закон утратит силу, поскольку его положения, те, которые сохранятся, войдут в состав другого закона. Вторая версия — трактовка г-на Навального — что те нормы, которые сейчас есть в 94 законе, они будут просто отменены и ничем не заменены».

Алексей Навальный говорит: «Если Ярослав Иванович скажет — мы построим систему, а 94 закон останется элементом этой системы — я немедленно встану и расцелую его прямо здесь».

Ярослав Кузьминов говорит: «94 закон в том виде, в каком он существует, на 70-80 процентов входит в состав концепции ФКС. Соответственно это должно войти в новый закон».

И еще один очень важный для понимания происходящего короткий диалог. Один из зрителей дуэли спросил Алексея Навального: «А Вы, когда будете тратить собранные в блогосфере общественные деньги, проведете все свои процедуры по 94 закону?». «Мы проводим все по процедурам, которые лучше, чем 94 закон», — отвечает Навальный.

То есть — получается — спорили-то ни о чем. И та, и другая стороны дуэли полагают, что 94 ФЗ несовершенен, и его надо исправлять.

Два последних дня блогосфера бурлит. Каждый предлагает свою версию ответа на вопрос — кто победил в дуэли? «Браво, Навальный», — пишет один. «А че браво то, он позорно проиграл», — отвечает другой.

Да, конечно, с одной стороны — спокойный Кузьминов с выкладками, доказательствами, цифрами, честными ответами на деликатные вопросы. Вот пример: Навальный говорит, что ВШЭ выигрывает немалую часть конкурсов МЭР, где министром работает жена Кузьминова; ВШЭ в ответ представляет статистику, где видно, что доля ВШЭ в исполнении конкурсов с момента назначения Эльвиры Набиуллиной на пост министра снижается.

С другой стороны- эмоционально нестабильный и немного крикливый Навальный. С лозунгами, за которые он продолжает цепляться, несмотря на очевидные противоречия в логике. Внешне действительно выглядит так, что Навальный проиграл. И признал свое поражение.

Но после трех с половиной часов дуэли стало совершенно очевидно, что разногласий между дуэлянтами несопоставимо меньше, чем пунктов согласия. «Я призываю всех нас к тому, чтобы мы не руководствовались желанием сорвать аплодисменты или завоевать популярность у публики. Давайте все-таки думать о том, чтобы принести какую-то пользу стране», — говорит Евгений Ясин.

Судя по пристальному вниманию рунета к этой терминологически сложной дискуссии — о пользе для страны задумывается все больше людей. А это значит, что победили мы все.