Больница Краматорска: тошнота и ужас

Сегодня я получил незабываемые, и совсем не праздничные впечатления. Я опишу их так, как всё увидел, не по-журналистски.

Я не буду брать комментариев у должностных лиц, потому что всё ими сказанное все равно будет ложью, и ничего от них не изменится. Я не буду давать фото, потому что это просто мерзко. Я просто искренне пожелаю вам, читатель, ТУДА не попадать.

Накануне вечером позвонил старый приятель, коллега: «Дружище, помоги, чем можешь! Лежу в травматологии, нужна повторная операция, а с деньгами уже катастрофа». Сегодня утром я с деньгами пришел в палату на втором этаже травматологического отделения Краматорской городской больницы № 3.

Она шибет в нос уже на входе в палату. Вонь от лекарств, от немытых тел, вонь от принимаемой здесь же пищи и от производимых здесь же испражнений. Восемь скученно, в полуметре друг от друга, коек с лежачими мужиками. Именно коек, потому что кроватями эти железные монстры с провисшими до полу сетками назывались лет 30-40 назад.

Мой товарищ, например, лежит на таком сооружении: железный монстр, поверх сетки — какая-то доска, поверх нее — застеленный каким-то поносного цвета дермантином матрац (определить на вид и на ощупь, сколько ему лет, я просто побрезговал).

Громадные окна помнят, наверное, еще строителей здания больницы. Щели в них залеплены какими-то бумажками, обрывками скотча, бинтами, но это нисколько не помогает. Форточку заклеивать нельзя по какому-то там медицинскому требованию: помещение должно время от времени проветриваться.

Но и это не всё. И в отделении, и в палатах практически «мертвые» батареи! Почти холодны даже стояки!

— Как кормят? — заботливо спрашиваю Володьку. И не дожидаясь ответа, вспоминаю, что в наших школах давно уже кормят детей на целых 4 грн. в день.

Я сижу на краешке железного монстра и слушаю печальный рассказ приятеля о том, что с ним стряслось. В принципе, ничего нового: шел по улице, поскользнулся и хряснулся о землю. Сотрясение мозга, двойной перелом руки в окололоктевой зоне. Рука, со спицами внутри, висит перед ним на железной штанге, фрагменты которой соединены между собой обрывками каких-то веревок и ржавых канцелярских скрепок.

Приятель рассказывает, что перенес уже одну операцию, и что его поразило — так это… отсутствие рентгеновской установки в отделении! По его словам, врачи собирают обломки костей буквально наощупь. Бывает, что кость из-за этого срастается не так, как нужно, и тогда еле-еле заросшую конечность ломают заново!

Я пытаюсь сдержать дурноту, отвожу от его висящей у меня под носом руки взгляд, и вижу невероятный сюрр. Сосед моего приятеля по койке слева что-то ест из банки, через кровать от него женщина протирает спину мужа какой-то жидкостью, спасая от наметившихся пролежней, а на ближайшей к нам койке заросший седой щетиной дед сунул под себя утку и, кряхтя, тужась и приборматывая матюки, звучно делает это!!!

Я больше не могу. Прости, приятель, меня сейчас стошнит. Господи, спасибо тебе за то, что ты подарил нам мобильные телефоны! Как же вовремя звучит этот звонок! «Я сейчас, минутку!» — говорю я приятелю и выскакиваю в коридор. Из трубки в мое ухо, приятным женским голосом, льется поздравление с Днем мужчин и пожелание здоровья… Сюрр, сюрр, сюрр!!!

Прости, дружище, я сбежал. И мой лепет про срочную надобность убегать по делу был ложью. Прости, приятель, прости.

Думал про то, что и в жару, и в холод в Краматорском исполкоме регулярно проходят заседания насчет подготовки к зиме такого-то года. И что практически всегда там звучат только оптимистичные прогнозы и обещания утеплить, наладить, отремонтировать и восстановить. И все в это как бы верят. А Володька там, в палате — под двумя одеялами. Второе, правда, не казенное — нету, милок! Принесла из дому жена.

О том, что наша до сих пор «бесплатная» медицина присутствует только в головах каких-то столичных шизофреников. А приятелю нужно делать еще одну операцию, а рентгена в больнице нет, и денег в Володьки — нету тоже.

О том, как бодро журчат в исполкоме голоса ответственных за зимнюю посыпку и очистку дорог, хотя все видят, падают, бьют машины и знают: отчеты эти — ложь. Ложь, брехня и «липа».

И о том, что в наше время, в самом центре супер-бупер Донбасса, в стране, так и рвущейся в Европу и кичащейся своей готовностью к «Евро-2012», творится ТАКОЕ. И был я не в «палате № 6» какого-нибудь пропащего  дурдома в захудалом городишке, а в больничном стационаре Краматорска, занимающем 7-е место по уровню развития в сводном рейтинге Донецкой области!

Меня тошнит. Я больше не хочу об этом думать. Я прошу Бога лишь об одном: Господи, не дай мне попасть ТУДА в качестве пациента! Избавь и меня, и мою семью, и друзей, и знакомых, и всех-всех-всех, кто сейчас бредет за моим окном по обледенелым улицам города.