Экономика ушла в оппозицию
В последний день мая белорусские власти обратились в Международный валютный фонд с просьбой о предоставлении нового стабилизационного кредита. Белоруссии срочно потребовался источник финансирования дефицита платежного баланса страны, который достиг 17% ВВП. Вопрос о предоставлении кредита на 3–3,5 млрд долларов из стабилизационного фонда ЕврАзЭС должен был быть решен 4 июня (этот номер «Эксперта» ушел в печать на день раньше). Однако денег от восточных партнеров Минску может не хватить: в рамках этого кредита в течение 2011 года Белоруссия может рассчитывать лишь на 1–1,25 млрд долларов.
Попытки найти кредитора не ограничиваются МВФ и ЕврАзЭС — последние недели белорусский президент Александр Лукашенко провел в поездках в Казахстан и Туркменистан, где пытался найти деньги на сохранение квазисоветской экономической системы Белоруссии. Эта система сохранила многие элементы централизованной плановой экономики, на протяжении двух десятилетий она существовала за счет политического маневрирования Минска между Западом и Россией, а также масштабных прямых и косвенных субсидий Москвы, достигавших 8–10% белорусского ВВП. Хотя российские субсидии в последние годы сокращались, экономическую политику Лукашенко не менял, поскольку рассматривал благополучие населения как основу сохранения своей власти. В частности, поэтому накануне выборов 2010 года президент своим решением повысил на 30% зарплаты бюджетников (а это около 70% всех рабочих мест), пенсии и стипендии. Популистский шаг должен был принести ему политические дивиденды, однако обернулся ускоренной инфляцией и кризисом на валютном рынке.
Пока поведение белорусских властей напоминает тушение пожара, причем не слишком удачными средствами. Проведенная девальвация оказалась полумерой и не смогла воссоединить официальный и рыночный (ушедший в теневой сегмент) обменные курсы. Главный же вопрос: что будет происходить в Белоруссии дальше? Любые кредиты (от МВФ или России) будут сопровождаться жесткими условиями, включающими в себя обязательное проведение реформ. Насколько готов будет к этому Лукашенко, пока непонятно: его поведение становится все более иррациональным. Столь же непонятно, какой может стать экономическая политика Минска в отсутствие внешнего кредитования. То ли кризис вынудит власти пойти на реформы, то ли Белоруссия выберет вариант экономической изоляции по кубинско-северокорейскому варианту.
В главном вестибюле железнодорожного вокзала Минска два обменных пункта. У обоих на складных стульчиках или ящиках из-под тары сидит по десятку человек, ожидая своей очереди на покупку валюты. Очередь ведется с помощью школьной тетради, в которую записываются желающие приобрести доллары или евро. В конце мая в списке было 700 человек, то есть время ожидания составит неделю, а то и две. Но это не отбивает энтузиазма желающих, поскольку вокзал — одно из немногих мест, где валюту можно купить по официальному курсу, благо приезжающие туристы ее на вокзале все-таки меняют. А те белорусы, которые не готовы ждать так долго, вынуждены обращаться к менялам на черном рынке, где доллар стоит 6–6,2 тыс. белорусских рублей. Хотя обмен валюты вне банков грозит штрафами и даже тюремным заключением, многие вынужденно нарушают закон. Курс в обменных пунктах — около 5 тыс. белорусских рублей за доллар, что объясняет отсутствие валюты в свободной продаже. До проведенной 23 мая девальвации курс официально составлял 3,1 тыс., хотя купить иностранную валюту было невозможно еще с марта.
О кризисе напоминает и потребительский ажиотаж в магазинах, где белорусы скупают товары, которые еще продаются по старым, додевальвационным ценам. Во многих магазинах полностью распроданы сахар (на носу ведь лето, время заготовки варенья), соль, спички и уксус. Раскуплены не только продукты питания, но и многие виды техники (от холодильников до телевизоров).
В конце мая в Белоруссии быстро (на 50–70%, в некоторых случаях даже более чем вдвое) подорожали основные продукты, в том числе местного производства — мясо, хлеб, овощи и фрукты, сахар, а также алкоголь. Выросли тарифы на железнодорожное сообщение, проезд в такси, подорожало автомобильное топливо. Эксперты оценивают возможную потребительскую инфляцию по итогам года в 40–50%. Министерство экономики еще полгода назад рассчитывало удержать ее на уровне 7,5–8,5%, однако уже за январь—май инфляция превысила 15%. Впрочем, чиновники надеются, что в 2011 году она все же не превысит 33–39%.
Власти пытаются бороться с инфляцией административными мерами. В начале июня в Белоруссии был расширен список социально значимых продуктов, которые не подорожают до 1 июля. Цены на все эти товары заморожены по решению правительства. В список попали рыба, сыр, крупы, овощи и фрукты, кофе, чай, соль, сосиски и колбасы. От розничной торговли правительство потребовало снижения торговых наценок, восстановления ассортимента и снижения стихийно повысившихся из-за девальвации и потребительского ажиотажа цен не менее чем на 10%, что лишь усиливает дефицит.
В раздувании ажиотажа президент Лукашенко обвинил иностранные, в том числе российские, СМИ. По его мнению, они спровоцировали панику на потребительском рынке, вынудив белорусов сначала скупать валюту, а затем, когда перспектива девальвации стала неминуемой, и товары. Батька призвал к запрету на освещение белорусских событий иностранными журналистами.
Кризис лишает белорусов не только товаров и сбережений (в результате девальвации был потерян эквивалент 1,6 млрд долларов на рублевых счетах), но также работы и зарплат. По официальной оценке национального статкомитета, 600 тыс. работников реального сектора приостановили работу. Экономист Михаил Залесский утверждает, что в одном лишь Минске сегодня не менее 100 тыс. безработных. Неофициальные цифры еще выше — предприниматели говорят о 1,5 млн человек, то есть практически каждом третьем занятом. Нехватка валюты сказалась на предприятиях, занимающихся импортом товаров, комплектующих и сырья, — там работа практически замерла. Сотрудники этих предприятий отправляются в вынужденные отпуска.
Обратившись к МВФ за помощью, Минск уточнил, что хотел бы получить весьма существенный кредит. «Мы оцениваем размер поддержки от 3,5 миллиарда до 8 миллиардов долларов. Планируется, что программа будет рассчитана на три-пять лет», — заявил премьер-министр Белоруссии Михаил Мясникович. Но учитывая отношения Лукашенко с Евросоюзом и США, а также тот факт, что условия предоставления предыдущего кредита от фонда так и не были выполнены, выделение нового кредита оказывается под большим вопросом.
Напомним, что Белоруссия ранее, в разгар мирового экономического кризиса, уже была вынуждена обратиться к МВФ. С января 2009-го по апрель 2010 года в рамках программ фонда Минск получил финансирование на 3,6 млрд долларов. Пик выплат по кредиту приходится на 2012–2014 годы. В период реализации программы белорусские власти ужесточали макроэкономическую политику, что привело к замедлению экономического роста — в 2009 году ВВП вырос лишь на 0,2%.
Но сразу после окончания программы власти стали смягчать денежно-кредитную и бюджетно-налоговую политику, пытаясь реализовать популистские лозунги в ходе предвыборной кампании. В частности, Александр Лукашенко пообещал обеспечить рост средней зарплаты до эквивалента 500 долларов в месяц в конце 2010 года.
Такое смягчение привело к резкому росту дефицита внешней торговли, который усилил хронические дисбалансы в белорусской экономике. «На протяжении последних пяти лет модель белорусского роста была основана на внутреннем спросе, что усилило хронический дисбаланс в не реформированной на 70 процентов советской белорусской экономике и в итоге привело к системному кризису, который все более ощутимо влияет на реальный сектор экономики», — рассказал «Эксперту» Сергей Чалый, белорусский финансовый аналитик.
С начала года официальная девальвация составила уже более 75%, хотя Нацбанк продолжает настаивать на том, что произошла не девальвация, а «установление стоимости валютной корзины на данном уровне». «Все проблемы связаны с идеологическим предубеждением властей против использования рыночных механизмов. Как результат, 23 мая произошла “недодевальвация”, которая никаких проблем не решила: в свободной продаже валюта так и не появилась, поскольку курс рубля не достиг реального рыночного. Власти предпочитают использовать административные костыли, которые являются полумерами», — полагает Чалый.
Попытку получить кредит от МВФ некоторые комментаторы объясняют не только углубляющимся кризисом, но и тем, что белорусские власти действуют в пику России. Якобы таким образом они пытаются продемонстрировать, что не загнаны в угол и при необходимости могут найти деньги в Вашингтоне, а не только в Москве. В частности, в случае положительного решения фонда у Лукашенко появится возможность избежать распродажи крупной госсобственности, в частности той, которая потенциально интересна российским инвесторам.
Так, министр финансов России Алексей Кудрин подсчитал: чтобы стабилизировать ситуацию в экономике, в ближайшие три года Белоруссии необходимо приватизировать госсобственность на общую сумму 7,5–9 млрд долларов. За такой оценкой кроются российские интересы: например, Москва заинтересована в получении контрольного пакета в «Белтрансгазе». Однако Лукашенко очень резко ответил на подобные заявления из Москвы: «Никакой бандитской распродажи страны не будет».
Впрочем, белорусское правительство утвердило план приватизации на 2011–2013 годы, куда вошли 244 предприятия. Так, сейчас Минск ведет переговоры с Пекином по поводу продажи пакета в «Беларуськалии». Однако китайская сторона пока не проявляет особого интереса к приобретению доли в этом крупнейшем в СНГ производителе калийных удобрений, поскольку считает белорусскую оценку стоимости компании (30 млрд долларов) завышенной.
Не факт, что, даже если частичная распродажа и состоится, она принесет существенные средства. «В Белоруссии осталось мало высокоэффективных предприятий, которые могут быть потенциально интересны иностранным инвесторам. Из общего списка, представленного к разгосударствлению, это не более 2%. Потенциально это “Беларуськалий”, Белорусский металлургический завод, химические предприятия и “Белтрансгаз”. Остальные предприятия технически устарели, характеризуются излишней занятостью, имеют высокий износ основных фондов», — рассказал «Эксперту» Алексей Урбан, директор консалтинговой компании EventMedia.
Ситуацию усугубляет и то, что для иностранных инвесторов (что западных, что российских) политические риски остаются чрезмерно высокими. В условиях активного использования административных мер (например, через «золотую акцию» или установление цен на конечную продукцию) деятельность компаний в Белоруссии попадает в зависимость от настроения властей.
Поэтому движение в сторону МВФ вовсе не означает, что Минск откажется от кредита ЕврАзЭС. Потребность в срочных валютных вливаниях сегодня слишком высока, а решение практически принято. Так, премьер Мясникович заявил, что первый транш кредита (800 млн долларов) может быть получен уже в июне, а второй (400 млн) — осенью. Кроме того, вопрос с кредитом МВФ будет решаться на протяжении как минимум нескольких месяцев, и решение необязательно будет положительным. «Политические репрессии против оппозиции после прошлогодних выборов привели к значительному ухудшению отношений между Белоруссией и западными странами. В результате на МВФ могут оказывать серьезное влияние его ключевые акционеры — США и Евросоюз, которые не хотят, чтобы фонд поддерживал недемократические и авторитарные режимы», — сказал «Эксперту» аналитик по Восточной Европе консалтинговой компании IHS Global Insight Мэтью Клементс.
Предоставление кредита от МВФ будет сопряжено с выполнением Минском ряда условий. По мнению бывшего главы Нацбанка (и одного из лидеров оппозиционной Объединенной гражданской партии) Станислава Богданкевича, одним из них станет политическая либерализация. Пока президент Лукашенко никак не показывает своего желания пойти на такой шаг, если не считать заявления о том, что получивших серьезные сроки бывших кандидатов на президентских выборах можно было бы отпустить, «чтобы они не проедали народные деньги», тратящиеся на их содержание в тюрьмах и колониях.
Профессор Богданкевич, возглавлявший Нацбанк в первой половине 1990-х (при нем удалось остановить гиперинфляцию и вывести национальную валюту на единый курс), дал свои предложения правительству Мясниковича. В частности, он призывает власти отпустить белорусский рубль в свободное плавание, чтобы официальный курс отражал рыночный; осуществить приватизацию и использовать все имеющиеся в наличии средства (хоть внешнее финансирование, хоть валютные резервы), чтобы обеспечить спрос на валюту на внутреннем рынке.
Очевидно, что многое будет зависеть от размера кредитов от ЕврАзЭС и МВФ и от сроков их получения. Так, если властям хватит кредитных вливаний, а также выручки от продажи 50% «Белтрансгаза» (многие эксперты уверены, что сделка состоится уже в этом году) для поддержания экономики на плаву, то приватизация пока будет отсрочена. «Приватизация в условиях кризиса влечет за собой большие ценовые потери, так как госсобственность выгоднее продавать в условиях подъема экономики, а не спада», — отмечает Богданкевич.
В случае же если Минску не удастся найти внешние источники финансирования, чтобы заняться структурными реформами и выправлять дисбалансы (прежде всего платежный баланс), то Белоруссию ждет продолжительный кризис с существенным падением уровня жизни. Это частично подкорректирует дисбалансы: обедневшие белорусы сократят потребление, что приведет к сокращению импорта. «Отчасти это уже происходит: прекращают свою деятельность многие малые бизнесы, работающие на импорте потребительских товаров, что сократит дефицит платежного баланса. Получается эдакое садистское решение макроэкономической проблемы», — отмечает Сергей Чалый.
Большинство собеседников «Эксперта» в Минске говорят, что у властей есть всего несколько месяцев, чтобы действовать. Белорусы перетерпят кризис летом, когда бросят все силы на выращивание овощей на дачах. Но с наступлением осени, с ростом коммунальных платежей и с перспективой безработицы их недовольство может значительно вырасти.