Оздоровление кабалой

Урезание – предмет спора. Члены КПРФ и некоторые другие депутаты Законодательного собрания Оренбургской области выступают против уменьшения, сокращения, урезания денег на социальные программы. Нельзя так говорить, разъяснил председатель собрания Д.В.Кулагин. Просто все приводится в соответствие. Без страшных слов.

И впрямь. Единодушное большинство «Единой России» вносит в целевые программы изменения. Например, голосует в разделе финансирования цифры «10588,9»… заменить цифрами «7566,0»… Получается на 3022,9 меньше. Но зачем же волноваться, что на эти 3 с лишком миллиарда рублей социальное развитие села урезали? К чему нарушать стабильность?

Вон и Медведев очередной перегон в поездках по стране завершил совещанием в подмосковных Горках по финансовой устойчивости агропромышленного комплекса. И своего рода устойчивость тут налицо. На днях вступаем в десятый год с момента,  когда вот в такое же погожее бабье лето в Оренбурге на первом в истории выездном заседании президиума Госсовета из уст Путина прозвучало о программе финансового оздоровления агропромышленного комплекса и программе социального развития села.

В ознаменование чего кашляем от чахотки и на пороге  этого юбилейного года. Тогда Путин со всей откровенностью новичка в роли самодержца раскрыл клиническую картину истекшего чумного десятилетия: «В 2000 году суммарная задолженность сельскохозяйственных предприятий в 15 раз превышала годовую прибыль от реализации их продукции. Даже в нынешнем урожайном году очень многим предприятиям пришлось отдать весь собранный урожай за долги. Мы понимаем, это не просто тормозит развитие отрасли, такая ситуация грозит разорением некоторым сельхозпредприятиям, а они могли бы быть вполне успешными. В этой связи правительство должно, не откладывая, представить обоснованное предложение по дальнейшему усовершенствованию финансовой схемы оздоровления предприятий».

Тогда даже в роли министра сельского хозяйства   не было врача, как тут было выполнить рецепт финансового оздоровления предприятий! И долги села растут с опережающей скоростью. В иные годы крестьянство расхлебывало убытки, а в 2009 году суммарная задолженность по обязательствам в 18,4 раза превысила прибыль сельскохозяйственных организаций. А начинал Путин их «оздоровление», как  приводилось выше его высказывание, с превышения в 15 раз.

Итак, и за второе десятилетие колониально-капиталистических «реформ» обещанного оздоровления села не наступило. Но зато наливаются соками по-клопиному облепившие народ коммерческие банки с их паразитически завышенными процентными ставками. За десять лет задолженность организаций сельского хозяйства по кредитам банков и займам взлетела в 21 раз, с 37 миллиардов до 773 миллиардов рублей. Село лишено своих оборотных средств и искусственно принуждено стать рабом ростовщиков.

Тут пора еще раз полюбоваться, как такое «оздоровление» отразилось на чумном бараке «реформ». Будто государственный секрет не очень-то оглашается очередное сокращение посевных площадей в текущем году, каковое обеспечили заранее, не гадая о погоде. По сравнению с предыдущим годом их урезали более чем на 2,6 миллиона гектаров. Это дополнительный к засухе удар по растениеводству, он нанесен и по местностям, где не было засухи. Всего же в нынешнем году было засеяно почти на 44 миллиона гектаров меньше, чем в 1990 году, и на 13,5 миллиона гектаров посевы убавились за 10 лет с начала путинского «оздоровления» села. Разве это возможно в здоровой социальной системе?

«Оздоровление» села очень наглядно на животноводстве. Даже сами «целители» впервые проснулись и запричитали насчет сброса скота будущей зимой. Но они же гонят его под нож вот уже 20 лет. Без остановки. Так, порезали 37 миллионов голов крупного рогатого скота, осталось едва 20 миллионов голов. В том числе за нынешнее первое полугодие «сброшено» около 500 тысяч.

Таким образом, от главной державной отрасли уцелело около 35%. Учтем, что сельскохозяйственные  организации сократили расход кормов в животноводстве до  21% от советского уровня, существенно ухудшили селекционно-племенную и иную работу. Что это уж, конечно, не восполнили фермерские и просто домашние хозяйства. Тогда есть все основания оценить финансовое «оздоровление» в производстве мяса и молока в стране. Этих продуктов никак не больше, чем кормов на языке скотины. И никаким иным, самым ловким языком этого не исправить.

И не удержать. Теперь в порядке эстафеты от «финансового оздоровления» по Путину ставит Медведев задачу «по финансовой устойчивости агропромышленного комплекса». Устоять от дальнейшего «оздоровления»? По тем же рецептам, примочками утопающему? Весь секрет в том, что вся забота – о здоровье спекулятивных частных банков. Еще не успели сдать в архив дела о триллионах наших народных, государственных денег, которые за считаные дни два года назад были брошены на спасение ростовщических контор от мирового кризиса капитализма. Как в прорву. Без спроса и без отдачи.

А теперь правительство признало пострадавшими от засухи 22 тысячи хозяйств на селе, но на покрытие прямого ущерба им отвалило аж… 10 миллиардов рублей субсидий. Это 0,4% от стоимости продукции села в 2008 году! При 17% признанных сгоревшими посевов. Правда, объявлено еще о 25 миллиардах рублей бюджетных кредитов – тоже превозносится как благотворительность. Что и говорить, жирующие от сердца оторвали – в дальнейшее  увеличение суммарной задолженности, от которой почти десять лет назад клялись «оздоровить» село.

И за копейку спасибо, да помощь нужна была уже летом, но ее обещают до конца октября, а потом еще и после Нового года. И кто тут покажет «финансовую  устойчивость»?

Страдальцы сами собираются на консилиум и толкуют о выживании. Именно так поставило диагноз правление Оренбургского областного агропромсоюза. Его председатель Алек­сандр Григорьевич Зелепухин считает не просто ошибками в экономике, а преступлением разруху сельскохозяйственного производства. При ней стадо коров в Оренбургском, Илекском, Красногвардейском и других районах урезали в 6–7 с лишним раз. Да и в целом по области устроена катастрофа, не сравнимая даже с эпидемиями ящура, сибирской язвы и прочего падежа всех давних веков.

Сгорели не только нынешние посевы – вот уже два десятилетия во все накаляющейся засухе капиталистических «реформ» сгорают все отрасли сельскохозяйственного производства, все его материальные условия, все стороны жизни села. Даже для жалких остатков от стад и отар в Оренбургской области заготовлено на зиму лишь по 12 центнеров кормовых единиц на условную голову скота – меньше половины, на ползимы. Беда и в других краях.

– Разве пожар на полях и в лесах создал чрезвычайную ситуацию в стране, из которой теперь ищем спасения? Уже вошло в привычку, когда что-то на головы упадет или взорвется – власть на дыбы и мечется с криками об особых мерах. А вся чрезвычайность – в некомпетентности власти и ее непоследовательности. И по сей день сельское хозяйство еще держится на базе, созданной в советское время. Техника во многих хозяйствах, особенно у фермеров, на 90% еще советского выпуска, а другие основные фонды, здания и сооружения практически полностью – тех лет. Склады, хлебоприемные пункты и элеваторы тогда были построены.

Помощь по устранению последствий засухи явно недостаточна, просто несопоставима с социально-экономическим крахом. Ни в коей мере не решает судьбы села. В ушах звон стоит от речей  о модернизации. Селу особенно необходимо обновление. Не только перебороть засуху. Здания требуют капитального ремонта или полной замены. Мы второй год подпираем стены коровников. А построить новый коровник на 200 голов стоит около 160 миллионов рублей. Конечно, это не по карману ни одному хозяйству. А у власти даже и в мыслях нет такой задачи.

1 сентября Медведев побывал в соседней с нами агрофирме у Виктора  Петровича Голодникова, где ему показали две орошаемые грядки, на одной – капуста, на другой – морковка. Это хорошо, открывает орошение как гарантию урожая в наших условиях рискованного земледелия. Но ведь это крошечный остаток от того, что было 20 лет назад. В наших местах на сотни километров вдоль левобережья Урала то и дело располагались орошаемые поля.

Сегодня спохватились насчет гречки. Но еще острее нехватка картофеля. Тоже результат ликвидации крупных оросительных систем.

Теперь в пожарном порядке спохватились и насчет мелиорации. В Нижнем Новгороде Путин заявил о необходимости ее возрождения и о выделении на эти цели в этом году 1 миллиарда рублей. Для одного хозяйства – это деньги, а для отрасли – крохи.

Достаточно вспомнить, что при народной власти только парк для орошения достигал около 80 тысяч машин, сегодня еще не сдали добытчики черного и цветного металлолома 5 с лишним тысяч комплексов, в 15 раз поубавили!

Тут пора уразуметь, что мелиорация – весьма широкая область земледелия. Старейший  научно-исследовательский институт сельского хозяйства имени В.В.Докучаева разработал много способов противодействия засухе. Посадка защитных лесополос. Вдумчивое отношение к почвам, к их обработке. Не от хорошей жизни почти повсеместно в годы «реформ» перешли к «энергосберегающей технологии», к «нулевой обработке почв». Ученые и практики убедились, что урожай нынешнего года пострадал не только от жары, но и из-за «энергосбережения» до нуля. Оказалось, без  пахоты можно в Канаде с ее легкими поч­вами, но не на  наших тяжелосуглинистых, плотных почвах. У нас без пахоты вода быстро скатывается с  поверхности и в почве возникает недостаток влаги. При пожаре – двойной удар, снизу и сверху, что и обеспечило «аномальную засуху», не первую за годы «реформ». За  вторую пятилетку царствия Ельцина вообще среднегодовой сбор зерна составил лишь 65 миллионов тонн. В наших условиях нужна пахота как основной вид обработки полей, а для этого нужны новые мощные тракторы и современные почвообрабатывающие орудия. Ничего этого не осталось и не предвидится.

Селу нужна не запоздалая помощь, а экономические условия, чтобы предупредить беду. Сейчас уже все, включая Медведева и Путина, признают, что из цены булки хлеба лишь 7% отдают крестьянину. Отбирают почти даром. Девять лет назад я участвовал во встрече с Путиным в Оренбурге, когда он говорил о «финансовом оздоровлении» села, о том, что «в регионах занижают цены на зерно», что тут «перекупщики трудятся очень эффективно». С тех пор они стали «трудиться еще эффективнее». Они составляют цель и смысл «реформ», они есть плоть и кровь капитализма. Режим в обиду их не даст, хотя теперь, когда стало горячо, и Медведев, и Путин бранятся словом «спекулянты». Как если бы это не было сегодня самое почетное сословие.

Они неуклонно вздувают цены, в том числе и с 2000 года, когда Путин провозгласил эпоху «созидания» и «оздоровления». Ножницы цен поднялись еще выше и режут село. Горючее и электроэнергия стали недоступны, из-за  чего и перешли к «нулевой обработке» полей. Точно так же будет «нулевая мелиорация», «нулевое орошение» – бешеные цены на электроэнергию отключили рубильник. Только с января текущего года эти цены подняли сразу на 22%. Вот откуда жара и засуха. Мой сосед  Виктор Петрович Голодников как раз об этих бешеных тарифах на электроэнергию говорил Медведеву на орошаемом поле. Прибыли почти нет.

Сельскохозяйственные  предприятия лишены жилья. И нечем привлечь в село молодых тружеников. В советское время колхозы и совхозы строили улицы и села. Теперь и на один дом не наскрести. Ипотечные программы строительства жилья – очень дорогое удовольствие, строят в основном в райцентрах и на окраинах городов. А без высококвалифицированных специалистов бессмысленно говорить о «модернизации», о будущем села. Уничтожена система профессионально-технических училищ – теперь негде готовить молодежь к работе, тем более в ногу с наукой и техникой. Да никто и не рвется в рабское положение, на нищенскую оплату.

Многое другое ставит село на колени. Сказать «по-инновационному», на «нулевые технологии» переведены основные виды работ. Например, теперь у нас «нулевая химизация» земледелия – до нуля сведено применение минеральных удобрений, средств защиты растений и т.д. Остается  хвататься за голову: что же это за «реформы», кому служит власть, если она сократила внесение минеральных удобрений с 10 миллионов тонн до 1,9 миллиона, в пять с лишним раз, и повернула их поток в чужие земли, куда отправляет около 15 миллионов тонн. А ведь они просятся на восстановление плодородия родных полей, где их ждут не дождутся.

Власть при своей монополии на телевидение расточает соблазнительные обещания. Их бы устами да мед пить. Но долго так продолжаться не может. Взрастили крокодила  «свободного рынка», а теперь пытаются устыдить его, чтобы он не слишком разевал пасть с клыкастыми ценами и не проглотил своих творцов. Все валится, разверзаются новые дыры, и все больше сомнений, прикроет ли их «Единая Россия» своими солидными костюмами – они так украшают телеэкран.

Экономика дает сбой, и сегодня на Законодательном собрании области урезали и без того куцые социальные программы. По здравоохранению, образованию, социальной сфере села. И десять лет назад Путин говорил о переходе на коммерческое страхование посевов и всего сельскохозяйственного производства. Сегодня просто берут за горло, фактически предъявляют ультиматум с требованием страховки. Еще одна удавка на сельского труженика. Но вот вопрос. За обеденный стол садятся все, а почему же в случае пожара расплачиваться за всех должен только крестьянин? Единственно разумным и справедливым было и остается государственное страхование от бедствий планетарного масштаба.

«Сброс скота» власть сваливает на «небывалую жару». Но этот «сброс» продолжается без передышки все годы «реформ», а сегодня лишь опускается через позорно низкий предел, на котором Медведев и Путин мечтали зацепиться и «стабилизировать поголовье скота» в своих карликовых «национальных проектах». Слишком с пустой сумой явились на «рынок», не щедрыми купцами, а нищими побирушками, и вернулась черная година «реформ» с массовой резней, но уже не огромного стада, а остатков от него. Какие новые тяготы обрушат они на народ?

Даже из краткого обзора можно четко разглядеть противоположность «финансового оздоровления» и здоровья страны. Как на дрожжах растут банковские кредиты и займы селу и за десять лет увеличиваются в 21 раз.

А той порой вовсю идет разгул преступного уничтожения производительных сил села. В 1990 году в сельскохозяйственных организациях работали 1520 тысяч тракторов, а в 2009-м из них уцелели лишь 359 тысяч, в 4,2 раза меньше. Из 408 тысяч зерноуборочных комбайнов сохранили только 86 тысяч, в 4,7 раза меньше. Следует заметить, что это самые умеренные показатели разрухи, если можно этому не ужасаться. Сказалось все-таки, что хлеб – всему голова, но при этом и самая легкая добыча для отправки за границу. Потому разруха зернового производства сдерживалась в большей степени.

Зато животноводство нужно только народу и никому на дух не надо за бугром. И потому – долой и эту отрасль, и все, что с ней связано. Уменьшили число сенокосилок в 6,2 раза, тракторных граблей – в 6,8 раза, валковых жаток – в 8,4, комбайнов кормоуборочных – в 5,6, кукурузоуборочных комбайнов – в 8,5, доильное оборудование – в 7,3 раза.

– Напомним, что на огромных просторах страны с рискованным земледелием очень важны сжатые сроки работ. Сеять нужно за неделю, убирать – за десять дней. Так мы успевали использовать весеннюю влагу и не допускать потерь на жатве. При сохранении советской энерговооруженности, работы с землей, семенами, минеральными и органическими удобрениями и другими испытанными средствами страна и в условиях нынешнего лета собрала бы дополнительно 20–30 миллионов тонн зерна, массу кормов и другой продукции.

Однако у пребывающих во власти и слова нет о возрождении ни растениеводства, ни животноводства. Одно в голове: экспорт зерна. Медведев обещает снять запрет: «Эта мера может быть отменена после окончательного подведения итогов уборочной кампании и вообще с пониманием того, чем мы располагаем».

С пониманием – никаких проблесков. Паразитическая прибыль новоявленных господ – вверх, жизнь народа – вниз. Этому название – русский крест.