Парк промышленного периода

Биржи стран Балтии в текущем году показали самый высокий рост среди государств Восточной Европы, и особенно благополучно выглядит Эстония, где биржа выросла на 70%. «Из Балтии поступают только хорошие новости. Рост ВВП в третьем квартале в Эстонии составил 4,7%, в Латвии – 2,7%», – подсчитывают аналитики. Еще более обнадеживающие сведения сообщил эстонской прессе советник отдела макроэкономической политики Министерства финансов Эрки Лыхмусте. По его данным, в третьем квартале этого года рост экономики Эстонии ускорился примерно до 6%. В основном – «за счет ускорения роста в промышленном секторе посредством экспорта». «В третьем квартале, – не ограничивается общей цифрой советник, – в экспорте достигнут докризисный уровень. Положительные тенденции наблюдались в транспортном и финансовом секторах».

Волна оптимизма, демонстрируемого балтийскими экономическими экспертами относительно роста промышленного производства, захлестывает немногие оставшиеся в регионе еще с советских времен промышленные производства. Специфика успешного развития стран Балтии заключается среди прочего в том, что национальные экономики дифференцированы и успех одной или нескольких крупных компаний либо инфраструктурных проектов имеет важное значение. Но подобная зависимость имеет и обратную сторону: неуспех сразу приводит к серьезному нарушению торгового баланса, особенно если проблемное предприятие занималось экспортными поставками.

Банкротство в эстонской Нарве знаменитого комбината «Кренгольм» – одной из крупнейших текстильных компаний Европы, отметившей недавно 150-летие, подтвердило верность сразу нескольких общеизвестных истин. Во-первых, промышленные гиганты, по сути, неповоротливы и малоуправляемы и потому проигрывают в конкурентной борьбе мобильным и энергичным бизнесам. Первую пробоину «Кренгольм» получил в начале 2005 года, когда Всемирная торговая организация, членом которой является Эстония, отменила квоты на торговлю. Уровень конкуренции на текстильном рынке увеличился в разы, и эстонская мануфактура фактически проиграла в этой борьбе. Во-вторых, продавая предприятия иностранным владельцам, правительство должно четко и качественно отслеживать все процессы, инициированные новыми хозяевами, с тем чтобы не допустить социального взрыва. И наконец, в-третьих, муниципалитету, на территории которого расположено предприятие, следует содействовать развитию производства, но никак не препятствовать этому. В противном случае муниципалитет рубит сук, на котором сидит.

И случай с «Кренгольмом» – тому подтверждение. Ныне муниципальные власти Нарвы обвиняют шведского владельца «Кренгольма» в том, что он показал себя «плохим и невоспитанным хозяином». Но они не вспоминают, к примеру, как в 2007 году резко, на 70%, подняли для предприятия, и без того испытывавшего серьезные трудности на высококонкурентном текстильном рынке, тарифы на коммунальное обслуживание. Увеличить соответственно экспортные цены «Кренгольм» не смог (опять же конкуренция – никто не купит продукцию по завышенным ценам) и получил еще одну пробоину в своем финансовом состоянии.

Да и в целом взаимоотношения муниципалитета Нарвы и владельцев «Кренгольма» уж точно не могут быть примером сотрудничества. Зато теперь муниципалитет имеет все шансы получить в качестве обузы не только несколько сотен безработных сотрудников «Кренгольма» (шансы на то, что мануфактуру купит другой инвестор, невелики), но и гигантскую, во многом устаревшую промышленную базу, раскинувшуюся на берегу Нарвы.